Пару слов об Апокалипсисе и о новом для меня значении слова «Безысходность».

Значит, в пятницу, 22 марта 2013 года, в 23:50 я возвращалась с работы. На Петровке трафик уже стоял нерушимо, как советский флот. Люди осаждали переполненные маршрутки и троллейбусы, которые никуда не двигались. Я решила, что лучше заплатить втридорога, но два часа (наивная!) проехать в комфорте, чем мучиться на одной ноге в маршрутке, поэтому решила поймать попутку. Поймала! Ну, как поймала… Тупо подходила к стоящим в пробке автомобилям, и спрашивала у водителей, не подкинут ли к Радужному массиву. Таксисты сразу отнекивались, а один добрый дядька на Мерседесе – Иван (дай ему, Бог, здоровья и счастья на долгие годы!) сжалился и подобрал меня. И мы стали стоять в пробке вместе.

За три часа мы от Петровки продвинулись аж (!) к ТЦ Plazma. Надо было что-то решать. Возвращаться к Петровке не было смысла, так как метро начинает работать только с 6-ти утра, а все злачные заведения в окрестностях были уже закрыты (МакДональдс, и тот работает с 6:00 до 24:00).

Мы с моим попутчиком Иваном начали выдвигать разные версии, почему трафик движется так медленно. Одной из самых забавных версий было предположение о том, что возможно, Московский мост рухнул, и автомобили переправляют на ту сторону Днепра с помощью крана. Еще Иван предположил, что, возможно, машины по одной переносят через мост на руках Василий Вирастюк и его брат. Иначе как объяснить, что за три часа мы проехали всего каких-то 400 метров?!

Да, забыла отметить, что на следующий день (в субботу) мне надо было выходить на работу на 9:30!

Идти пешком домой – не вариант, так как градусник за бортом показывал -8, кроме того, шел снег и дул шквальный ветер, а я была легко одета (в сапожках на высоком каблуке, в тонких колготках и без шапки). Иван говорил, что в таком виде чесать по сугробам через два моста и по полю – совсем не вариант, ибо это чревато простудой и всевозможными несчастьями, типа обморожений, переломов конечностей и т.д. Поэтому мы сидели и ждали. Долго ждали…

И тысячи таких, как мы, тоже ждали. Неподвижные машины быстро и уверенно покрывались слоем льда, а на крыши наметало настоящие сугробы. Дворники примерзали к лобовому стеклу и отказывались работать, поэтому Ивану приходилось периодически выходить из машины и оббивать с них лед.

Со стремительностью улитки мы обминали обвешанные сосульками и уже полупустые троллейбусы и маршрутки. Большинство пассажиров все же рискнули покинуть эти храмы вечной мерзлоты на колесах и отправиться в долгий путь через мост на своих двух. Менее решительные (или одетые также, как я), смирившись со своей судьбой, оставались в салонах общественного транспорта и, укутавшись в шарфы по самые глаза, отсутствующим взглядом смотрели в заснеженную даль. Или просто дремали (хотя в их положении я бы спать побоялась – а вдруг во сне замерзну насмерть?). Наблюдая за ними через обледенелые окна, я в душе радовалась тому, что у нас в машине, по крайней мере, тепло и играет приятная музыка.

В 5 утра погасли фонари. Иван спросил меня, когда мне в последний раз приходилось встречать рассвет, на что я ответила, что не помню, но этот рассвет я точно запомню навсегда!

К утру в некоторых автомобилях стал заканчиваться бензин. Одни водители просто бросали свои машины на обочине и отправлялись в пеший путь, другие — с канистрами ходили по рядам автомобилей и просили поделиться бензином. Картинка за окном действительно напоминала кадры из фильма про зомби-апокалипсис вперемешку с Послезавтра: вдоль неподвижного ряда занесенных снегом машин ходят шатающейся походкой изрядно помятые люди с опухшими от бессонницы лицами и просят поживиться. Жутковато!

Я дважды звонила по номеру 101 в ГосЧС: первый раз в 3:30 ночи, чтобы поинтересоваться, что произошло на мосту, второй раз в 8:00 – из отчаянья. Мне отвечали одно и то же: «Мы знаем о вашей проблеме. На мост выехала техника, чтобы растащить фуры, которые перегородили дорогу. Но техника не может проехать, потому что Киевавтодор еще не расчистил дорогу от снега. Терпите!» И нам ничего не оставалось, кроме как терпеть.

А еще нам периодически звонили наши родные (мне – мама, Ивану – жена), которые тоже не спали, все выглядывали нас и ждали нашего возвращения. На их вопросы мы, как правило, отвечали: «Ну, проехали еще 20 метров…»

Большую часть времени мы стояли с выключенным мотором. Работала только печка и радио (от аккумулятора). Для нас было настоящим праздником, когда машины впереди проезжали каких-то 3-5 метров. Периодически мы перестраивались в другой ряд, потому что надоедало часами пялиться в бампер одной и той же тачки, а так хоть какое-то движение: пусть не вперед, как хоть поперек дороги. Еще мы разгадывали кроссворды, рассказывали друг другу анекдоты, жаловались на начальство и нехватку времени на чтение книг…

Мы мечтали о домашней еде, теплой ванне и крепком сне в горизонтальном положении…

В 6 утра, когда мы были уже возле Блокбастера (!), я решилась позвонить своему начальнику (описывать, как он был рад меня слышать в субботу в 6 утра, я не буду) и сообщила, что со вчерашнего дня еще не доехала домой, поэтому не гарантирую, что успею сегодня, 23 марта, на работу на 9:30. Сказала, что, возможно, выйду к 12-ти или к 2-м, и чтобы кто-нибудь подменил меня до этого времени. Начальник (дай ему, Бог, здоровья и счастья на долгие годы!) подумал и сказал, что подменит меня сам. Потом мы снова ждали.

В 9 утра, когда мы уже были непосредственно на въезде на Московский мост, я в очередной раз собралась идти домой пешком. Но Иван и мама снова меня отговорили. Мое воображение уже отчетливо рисовало мне картину, как я встречаю в этой машине не только рассвет, но и закат. И снова рассвет… Я всерьез пыталась оценить, что лучше: простуда и, возможно, воспаление легких, или двое суток в пробке…

Я реально уже начала терять надежду и вместо «когда приеду домой» говорить «если приеду домой»… Но тут сквозь снежную пелену замаячили оранжевые жилеты работников ГАИ. Они подходили к каждой машине и что-то говорили водителям. «Щас, — сказал подошедший к нам гаишник, — Трактор расчистит одну полосу, и вы друг за другом едьте по этой полосе, никуда не сворачивая».

Расплывчатое «Щас» было чуть ли не самым прекрасным словом, которое мне доводилось слышать (Ну а что? Хоть как-то временные рамки обозначили!)

Уже через 10 минут мы последовали за спасительным трактором, который торил нам дорогу. Свернуть с расчищенной колеи даже при желании было некуда – по обе стороны пустого (по ту сторону кордона) Московского моста лежали сугробы снега! Еще через 10 минут мы уже были на остановке перед моим домом. Я долго и искренне благодарила и прощалась с моим случайным попутчиком Иваном, который за это время стал практически родным человеком.

Когда я вошла в квартиру, на часах было 11:10 утра. Я еще раз позвонила начальнику и доложила, что уже дома, сейчас приму душ, поем и к 14-15:00 смогу приехать на работу через ст. м. «Левый берег», на что он ответил, чтобы я приняла душ, поела и… легла спать, а смену он доработает сам (за что я ему очень благодарна!). Так я и сделала. И это было прекрасно! Я так мечтала об этом там, в машине возле заметенного снегом Московского моста!

Итог. Это была пробка длительностью в 11 часов! Это мой личный рекорд, хотя я всю жизнь живу в Киеве и регулярно езжу через Московский мост. Теперь обычные полтора-двух часовые пробки с Петровки на Троещину будут казаться мне детским лепетом! А если кто-то будет жаловаться на плохой трафик и пробки, я с интонацией бывалого буду отвечать: «Дорогие мои, вы еще не видели настоящих пробок!!»

P.S. В воскресенье я работаю из дома, а до понедельника планирую купить собачью упряжку! Серьезно.